Центр по научному обеспечению
уголовно-правового воздействия на преступления в сфере спорта

Такое заявление в интервью «МН» сделал Александр Кравцов, директор Центра спортивной подготовки (ЦСП) Минспорта, структуры, являющейся главным работодателем российского спорта.

— Давайте начнем с главного: какова позиция министерства по поводу ликвидации должности главного тренера?

— Я все-таки начну отвечать по частям. Сейчас слишком многие фдерации и союзы по видам спорта в качестве основного вида деятельности декларируют: мы-де готовим сборную. И вот тут возникает сразу несколько вопросов — для начала этический. Понятие консолидированного бюджета никто не отменял и потому присваивать себе исключительную заслугу в подготовке членов сборных команд — признак не очень хорошего воспитания. Сегодня сборную страны (вернее, спортсмена в эту сборную пробившегося) готовят детские спортивные школы, школы высшего спортивного мастерства, сборная команда страны... При этом, даже когда спортсмен дорастает до уровня сборной, субъекты продолжают оказывать помощь в его подготовке, а сама сборная живет и готовится за счет средств из федерального бюджета. О чьей исключительной роли здесь может идти речь?

— Хорошо, это в общем. А если переходить к частностям — фигуре главного тренера, которую правление СБР сочло лишней?

— Тут довольно сложная система взаимодействий. Судите сами — есть «Закон о спорте», есть Трудовой кодекс и есть Центр спортивной подготовки, которому государство делегировало полномочия в части обеспечения подготовки сборных команд. И вот у меня на столе лежит классификатор и перечень обязанностей всех специалистов, занятых подготовкой этих сборных. В этих же бумагах расписана система хозяйствования. Фигура главного тренера в нем является ключевой. Странно, согласитесь, было бы видеть крупный проект: завод, банк, государственное учреждение, в котором отсутствовал бы руководитель. СБР, видимо, считает иначе или, допускаю, кто-то в Союзе биатлонистов преследует в сложившейся ситуации собственные цели.

— Но руководство СБР объяснило это решение тем, что теперь ответственность за выступление будет менее размыта.

— В 2010 году сам СБР назначил и утвердил главным тренером сборной Владимира Барнашова, а теперь вдруг решил не заменить занимавшего эту должность в минувшем сезоне Валерия Польховского, а сократить сам пост главного, предложив вместо него какого-то координатора с малопонятными функциями и еще менее понятной ответственностью. Представьте, если бы в министерстве, в котором я имею честь работать, первым лицом являлся координатор. Наверное, это было бы уже не министерство, а какая-нибудь творческая лаборатория. Но мы имеем организацию, которая выполняет госзаказ, используя для этого деньги налогоплательщиков. Выстроенная за десятилетия структура тренерского штаба сборных команд (а ей уже более 50 лет) прошла проверку и временем, и самыми ответственными соревнованиями. Лучшего никто пока не выдумал. Китай, используя именно эту схему, выиграл Олимпиаду-2008, канадцы взяли ее на вооружение, готовя свой успех на Играх в Ванкувере. СБР на этапе подготовки к Сочи эта схема показалась небезупречной и требующей «творческой» доработки.

— Министерство спорта может как-то контролировать или влиять на расходование государственных средств, выделяемых на подготовку команды?

— Тут все, конечно, непросто. Трудно говорить об эффективности расходования средств, когда дело касается спорта высших достижений. Но тем не менее... В 2009 году биатлон получил и израсходовал государственных средств в сумме 79,933 млн руб. Уже в 2010 эта сумма составила 173, 981 млн, а еще через год (когда был взят курс на Сочи) — 230, 424 млн. Сумма за три года возросла почти в три раза. Все это не бездумное швыряние денег — это обеспечение комплекса мер по подготовке к Олимпиаде-2014, основанных на анализе выступления (выступления не самого успешного) сборной на Играх в Ванкувере. Названные мной суммы покрывают в полной мере практически все потребности сборных команд. Сколько дополнительно средств для подготовки сборных расходует СБР меня, говоря честно, мало интересует, но я сомневаюсь, что их размер превышает государственные траты.

— Как бы то ни было — налицо конфликт интересов. Каковы пути выхода из него?

— Если стороны не в состоянии сесть за стол переговоров, то выход один — закон. А закон у нас гласит — все должности специалистов, тренеров и спортсменов, входящих в структуру сборных команд, утверждает Министерство спорта. Список, представленный СБР, Министерство спорта не устраивает, а вернее — вызывает множество вопросов, на которые мы бы хотели получить обоснованные ответы. В ином случае финансирование на очередной тренировочный цикл открыто быть не может.

— Это крайняя мера, на которую может пойти Минспорт?

— Минспорт может еще приостановить Союзу государственную аккредитацию и назначить собственное временное управление, хотя я очень надеюсь, что до этого не дойдет. Кроме того, Минспорт может забыть о партнерских и дружеских отношениях с СБР. Вот простой пример — в прошлом году в списках тренеров и специалистов СБР значилось 30 человек, и далеко не на все фигуры Союз мог найти обоснования. Предположим, на тренеров группы до 27 лет и еще ряд должностей. Что есть в «обязательной программе»? Старший тренер — хорошо. Тренер по функциональной подготовке — хорошо. Стрелковая подготовка — обязательно. Но это на мужскую и женскую команды — шесть человек. Что такое тренер по резерву? Никакие правила такой фигуры не предусматривают, и схожая ситуация еще с целым рядом специалистов. То есть мы понимаем целесообразность их работы, но совершенно не обязаны финансировать. Выкручивались за счет освобождавшихся и не занятых ставок в других видах спорта. Но кто сказал что это — наша обязанность?

К. Бойцов

http://mn.ru

(дата обращения: 26.04.2012)