Центр по научному обеспечению
уголовно-правового воздействия на преступления в сфере спорта

«Меня лично нет нигде в докладе, это передернуто, в докладе есть министерство. Написано: „У нас, по непроверенным данным, информация, что государство в лице министерства влияет на эти вопросы. Но фактов, подтверждающих это, у нас нет, но мы все равно так считаем“. Это бред».

Вопреки убежденности Мутко, его фамилия встречается в скандальном докладе шесть раз. Три раза вскользь — в параграфе 3.3.«Заявления российского правительства», где комиссия анализирует тональность и структуру публичных заявлений чиновников по ходу антидопингового расследования. Министру припоминают слова о продолжении запутавшимся в допинговых случаях Виктором Чегиным работы в сборной и отрицание серьезных проблем с допингом в российском спорте.

Мелочи. Это даже не претензии, так — контекст. Завязка.

А вот глава 19.3 полностью посвящена владыке российского спорта и его аудиенции с комиссией WADA. Мутко встречался с членами комиссии 22 сентября в Цюрихе, где проводил совещания, связанные с подготовкой к ЧМ-2018, но выкроил пару свободных часов ради антидопинговых дел. Кроме него от России в кабинете швейцарского отеля «Baur au Lac» присутствовали генеральный директор оргкомитета ЧМ-2018 Алексей Сорокин (непонятно к каком качестве и для чего) и его переводчик.

Что же Виталий Леонтьевич рассказал комиссии? Обратимся к докладу:

1. Его министерство выделяет деньги на строительство в стране лучших лабораторий и создание лучших методов тестирования спортсменов в интересах чистого спорта, не выдвигая взамен никаких дополнительных условий от государства.

2. Он осознает трудности, связанные с изменением отношения старших тренеров и спортсменов, которые доверяют своим тренерам.

3. Он и другие российские чиновники устали от постоянных нападок и критики.

4. Он испытывает отвращение к информаторам-разоблачителям (очевидно, имеются в виду супруги Степановы — прим. Sports.ru), не верит их утверждениям и считает, что те не имели никакого права делать записи, а такие записи на пленку — работа для следователей.

5. Он ничего не знает о взятке в 450,000€ (эту сумму, якобы, заплатила Лилия Шобухова за сокрытие аномальных показателей ВФЛА и IAAF, Sports.ru). Он не ответил, почему не по этому делу не было никакого расследования, но пообещал обсудить это с министром внутренних дел.

6. Он сказал, что ничего не знает про шантаж, о котором сообщала WADA (речь о возможном вымогательстве денег у спортсменов за сокрытие положительных допинг-проб, — прим. Sports.ru).

7. Он не знал, что спортсмены отказались общаться с представителями комиссии.

8. Он сказал, что ничего не знал о причастности ФСБ к работе лаборатории, объяснив, что спецслужбы в любой стране осуществляют свою работу.

9. Но там были расследования и были уволены определенные люди.

10. Он ждет отчета комиссии, готов сделать все необходимое для улучшения ситуации и открыт для любых рекомендаций.

В завершение встречи члены комиссии сообщили министру, что готовы по его просьбе сформулировать рекомендации, которые могли бы быть полезным в будущем. Но в то же время министр был поставлен в известность, что комиссия будет критически настроена в отношении фактов, выявленных в расследовании.

Встреча состоялась полтора месяца назад.

Автор Алексей Авдохин

www.sportdiplom.ru

(Дата обращения 13.11.2015.)