Центр по научному обеспечению
уголовно-правового воздействия на преступления в сфере спорта

В 2013 году 28-летний американец Авишек Сенгупта принимал участие в экстремальных соревнованиях на выносливость — полосе препятствий под брендом Tough Mudder, дело было в Западной Вирджинии. Участникам нужно было проделать путь через огонь, воду, грязные траншеи, бассейны с электрическими проводами и тому подобные испытания. Сенгупта приближался к препятствию, которое представляло собой деревянную конструкцию, высившуюся на 4 метра над бассейном с коричневой от грязи водой. Молодой человек прыгнул вместе с остальной толпой искателей приключений, но, в отличие от них, не вынырнул из трясины. Спасатели достали его, исторгающего изо рта мутную пену, лишь спустя 15 минут, а на следующий день Сенгупта скончался в больнице. Семья погибшего тут же подала в суд (парамертры иска не уточняются).

Экстремальные полосы препятствий, напоминающие армейские тренировки, набирают популярность в США: один только Tough Mudder проходят по 500 000 человек в год при стоимости билета участника в $100. Параллельно увеличивается количество исков к организаторам. Во-первых, возникает вопрос, насколько хорошо рассчитаны опасности, которым подвергаются участники забегов. Во-вторых — были ли организаторы откровенны с людьми, подписавшими документы, освобождающие устроителей от ответственности на случай травм участника или даже его смерти. Такие бумаги подписывают всегда, но не во всех случаях экстремалы отдают себе отчет в том, насколько серьезна игра, в которую они вступают.

«Весь смысл в том, чтобы создать всевозможные риски, — объясняет Дэвид Хортон, профессор юридического факультета Калифорнийского университета. — Это не вписывается в существующую юридическую парадигму. Обычно мы расцениваем риск как побочный эффект событий вроде традиционного спорта, но для таких явлений, как Tough Mudder, риск является целью действа».

Участники Tough Mudder иногда хвастаются, что поставили свою подпись под пунктом об исключении на случай смерти, который еще называют «контрактом со смертью», и выжили. Подход культивируют и организаторы — это дополнительная реклама, привлекающая охотников за адреналином. Именно поэтому на некоторых участках полосы препятствий висят растяжки с надписями: «Помни, ты подписал контракт со смертью».

Впрочем, организаторы экстремальных полос препятствий замечают, что серьезные травмы — это редкие, даже исключительные, случаи. Таким образом, они, с одной стороны, создается необходимая атмосфера, а с другой, обеспечивается непрерывный поток клиентов, которые, в действительности, не верят, что станут теми исключительными случаями. Критики таких забегов, однако, полагают, что бумаги об освобождении от ответственности не раскрывают всей правды об ожидаемом разнообразии опасностей, а многие препятствия подвергают людей неоправданному риску. «Необходимо провести черту между тем, на что участники подписываются, и тем, что они реально получают, — настаивает адвокат погибшего Сенгупты Роберт Дж. Гилберт из Массачусетской фирмы Gilbert & Renton. — Участники ставят подпись, рассчитывая столкнуться с препятствиями, а не с опасностями — неожиданными и бессмысленными».

Американское прецедентное право в сфере экстремальных видов спорта в целом развито довольно хорошо. Для организаторов основной правовой защитой являются документы об освобождении от ответственности, подписанные участниками. В США, правда, законодательство отличается в разных штатах. Чаще всего устроители не несут ответственности, если участник пострадал в результате предвиденного им риска — например, столкновения с деревом при спуске на лыжах с горы или падения с горного велосипеда. В большинстве штатов подпись участника спасает организаторов от юридической ответственности, когда их обвиняют в халатности. Но в некоторых местах бумаги, освобождающие от ответственности, не имеют практически никакой силы. Если установлено, что ответчик каким-либо образом увеличил риск для здоровья участника, он с большой вероятностью будет признан виновным. Так будет, если организатор, например, намеренно сделает лыжный трамплин слишком крутым, повысив, таким образом, опасность, или если он не поставил точки снабжения водой по ходу трассы марафона.

Полосы препятствий — сравнительно молодой вид экстремального спорта, он отличается искусственным созданием рисков, оправданность которых бывает сложно оценить. Не только участники, но порой и сами организаторы не могут определить реальную опасность того или иного испытания. По этой причине искателям приключений непросто подготовиться к прохождению трассы. Если в более привычных видах спорта существует относительно устойчивая градация уровней сложности, степеней подготовленности спортсмена и набор рисков, с которыми можно столкнуться в процессе, то в полосах препятствий система более расплывчатая. Четких стандартов для отбора участников нет. Tough Mudder, например, дает на сайте рекомендации по тренировкам и рассказывает, какими могут быть препятствия, однако не всегда будущий участник способен адекватно оценить свои силы. Организация ограничивает нижний возрастной предел 18 годами, однако верхнего лимита не существует. Не всегда возможно предугадать, как отреагирует организм, например, на прохождение завесы из электрических проводов, не вызовет ли это препятствие остановку сердца или кожную аллергию. В 2012 году 22 человека в Неваде заболели диареей, предположительно, из-за того, что наглотались грязной воды во время прохождения препятствия. Подумать о последствиях попадания в организм жидкости экстремалы не имели возможности. Организаторы, по всей видимости, просто не учли негативные последствия своей затеи.

Гилберт полагает, что смерти его клиента можно было бы избежать, если бы организаторы мероприятия думали о безопасности людей чуть больше, и чуть меньше — об эффектности шоу. «Вода была ужасно грязной, — поясняет Гилберт. — В результате участники не могли разглядеть перед прыжком, есть ли кто-то внизу, а спасатели не могли понять, все ли поднялись на поверхность. Полупрозрачная вода не изменила бы суть препятствия, но могла бы предупредить риск». Он также считает, что на доске для прыжков было слишком много людей, которые толпились и напирали друг на друга. Если бы помост расчертили на дорожки, это могло бы упорядочить прыжки. Гилберт, однако, понимает, что это замедлило бы ход действия, и вызвало бы недовольство у зрителей и бегущих сзади участников. «Они (организаторы) были заинтересованы в том, чтобы все происходило быстро», — упрекает компанию юрист.

В Tough Mudder смерть Авишека Сенгупты первая, однако в индустрии несчастные случаи уже были. На мероприятии Fort Worth в Техасе один участник утонул, еще двое оказались парализованы после инцидентов при прохождении других опасных трасс, другие страдали от серьезных ранений, ожогов, обезвоживания, гипотермии и солнечных ударов. Родственники мужчины, утонувшего на Fort Worth, подали на организацию в суд. Судьба этого дела пока неизвестна, зато разрешился другой процесс. Мужчина, неудачно упавший во время прохождения препятствий Filthy 5K Mud Run в 2010 году, и парализованный в результате падения, не был зарегистрирован и не подписывал документ, освобождающий организацию от ответственности. Изначально он хотел потребовать $30 млн, однако потом уладил дело с ответчиком за $300 000.

Навязчивая реклама и стремление придать риску сенсационный характер могут спасти Tough Mudder от юридической ответственности. По мнению Дэвида Хортона из Калифорнийского университета, такие компании, в некотором смысле, легче защищать в суде, чем, например, организаторов бэйс-джампинга (прыжки с парашютом с высоких точек, вроде крыш небоскребов), в котором люди, действительно, редко имеют представление о степени опасности. Устроители полос препятствий «могут аргументировать свою невиновность тем, что сделали все возможное, чтобы участие принимали только те люди, которые хорошо подумали над своим решением». Роберт Гилберт замечает, что такие старания двусмысленны. «С одной стороны, Tough Mudder расставляет знаки „Помни, что подписал договор со смертью“, но при этом пытается преуменьшить риск, на который уговаривает участников. Это заставляет задуматься, не было ли здесь недобросовестного склонения к действию».

Майк Прайс, президент фирмы по управлению рисками индустрии развлечений и спорта в Атланте ESIX Global, обращает внимание на то, что в настоящее время система безопасности мероприятий, аналогичных Tough Mudder, не подчинена единым стандартам. Количество врачей на трассе, наличие телефонов и медикаментов, технические проверки у каждого организатора свои. По мнению Прайса, долго так продолжаться не может, единые нормы должны быть выработаны. Впрочем, такой путь прошел каждый вид спорта. «Нужно время, чтобы жалобы стали подталкивать процесс, — считает Майк Прайс. — Такое ощущение, что сейчас к нам еще только подбирается та волна тяжб, которая принесет перемены». Изменения не только в законах, но и в структуре и видах препятствий, по словам Прайса, могут быть довольно серьезными. «Ямы с огнем, электрошоки — все это, на мой взгляд, уйдет из спорта в ближайшие пару лет», — предрекает он.

www.pravo.ru

(Дата обращения 11.06.2014.)