Центр по научному обеспечению
уголовно-правового воздействия на преступления в сфере спорта

Тема агентского бизнеса и теневого вывода бюджетных средств через футбольные клубы и игроков, возможно, станет одной из основных на ноябрьском совете при президенте, который будет посвящен футболу. Оперативное управление в борьбе с данными процессами в течение 3 лет в РФС возглавлял Валерий Кучуркин. В период с декабря 2012 года по июнь 2015-го он был главой Комиссии РФС по агентской деятельности. По договоренности со своим начальником — экс-президентом РФС Николаем Толстых — Валерий Валерьевич избегал публичности, но после ухода с должности дал свое первое интервью. В разговоре с корреспондентом «Известий» Валерий Кучуркин рассказал о работе комиссии и нравах агентского бизнеса.

— В декабре 2012 года вы сменили Сергея Чебана во главе комиссии РФС по агентской деятельности. При каких обстоятельствах произошло ваше назначение?

— Еще в 2000-е годы наше подразделение в ПФЛ курировало клубы, аттестацию, финансовую и юридическую документацию. Мы понимали, что налицо тенденция к увеличению расходов клубов на агентские выплаты, притом что в первом и втором дивизионах нет клубов, которые жили бы благополучно. Мы видели, что начинаются банкротства, нехватка денег, а параллельно увеличиваются траты на услуги агентов, проблемы данной отрасли мне были знакомы уже тогда. Поэтому после избрания Толстых президентом РФС он предложил мне заняться этой тематикой.

— Как произошел ваш уход?

— Позвонил юрист РФС Денис Рогачев: «Валерий Валерьевич, принято решение о твоем уходе. Направлено письмо от всех профессиональных лиг о твоем исключении из комиссии. Нужно его цивилизованно оформить. Можешь написать заявление по собственному?» Я спросил, почему должен это делать, если не указано причин недовольства нашей комиссией, не проведен анализ нашей работы. Все-таки за 2,5 года была проведена большая работа, приведшая к масштабным сокращениям агентских издержек, был дважды обновлен регламент по деятельности посредников аналогично реформам ФИФА по агентской деятельности. Предложил Рогачеву вынести на исполком вопрос — пусть там дадут оценку нашей работе и примут решение, — и сказал, что заявление по собственному писать не буду. В итоге оформили через исполком — он проголосовал за целый список изменений в комиссиях и комитетах. В частности, убрали меня и Василия Грищака из комиссии по агентской деятельности, Сергея Донцова — из Палаты по разрешению споров, Михаила Ильина — из комиссии по сертификации стадионов.

— Обида осталась?

— Обиды точно нет. Время всё расставит на свои места. Уверен, что не все оценки вынесены и оглашены. Но для меня лично репутация и здоровье — две вещи, которые купить нельзя. А жить по принципу: «Я не ставлю на принципиальность. Мы же профессионалы, а профессионалы любому руководителю будут нужны, и мы всегда будем работать» — я не могу, хотя никого и не осуждаю.

— Важным эпизодом деятельности вашей комиссии стал антиагентский меморандум, опубликованный в марте 2013 года на официальном сайте РФС. Там вы среди прочего рекомендовали клубам отказаться от сделок с агентами.

— Абсолютно рядовая заявленная позиция всей комиссии. В рамках работы в должности председателя комиссии не раз приходилось встречаться и общаться с сотрудниками контролирующих и правоохранительных органов различных субъектов РФ. Тогда я понял, какой в России сейчас кадровый голод на нормальных, сильных людей, находящихся на стороне закона, которые хотят что-то сделать. Государственная модель сейчас сложилась таким образом, что они, понимая и видя весь произвол, при всём желании не могут ничего с этим сделать без отмашки. Это меня просто убило. Когда всеё есть, лежат все документы, и они ходят в общественную организацию, спрашивают совета, документы, исковые заявления... У меня тогда сложился парадоксальный вывод, что мы в рамках общественной организации делаем больше, чем вся государственная машина. И вот, например, не от одного сотрудника слышал, что ему агенты говорили: «Ты понимаешь, что это? Ты понимаешь, под кого ты копаешь? Видишь, чья тут подпись, ты знаешь, кто это? Какой уровень? Ну и что, что этот игрок не сыграл за нас ни одного матча. Зато знаешь, сколько человек поставивший подпись дал нашему футболу?» И это всё прокатывает. Тогда и было принято решение об опубликовании той рекомендации, и комментировать особенно ее не хочу. По-моему, в ней довольно четко всё выражено.

— Удивились громкой реакции агентского сообщества на этот меморандум?

— Может, она и была громкой, но я лично не оглох. Да, на совещании было несколько эмоциональных выступлений отдельных представителей агентского сообщества, им всё было разъяснено. Вообще за весь промежуток моей работы, кроме красноречивых выступлений в прессе, от агентов ни разу не было направлено ни одного конструктивного предложения. Во время подготовки двух новых редакций регламента я неоднократно направлял письма агентам с просьбой направить свои предложения по регламенту. Как вы думаете, сколько было направлено предложений от сотни людей за 2,5 года к двум редакциям регламента? Одно — на четыре строчки, даже смешно читать. Но когда я направлял запрос с просьбой предоставить ряд документов для подготовки ответа на запрос в госорганы, мне отвечали на 11 страницах, что, мол, я нарушил Конституцию, три федеральных закона и кучу подзаконных актов и вообще морально унизил клиентов.

— Почему клиентов?

— Да, именно клиентов, потому что ответы готовили довольно дорогостоящие адвокаты. Но нанять адвокатов для подготовки своего проекта предложений агенты не хотели. И РФС никого не нанимал — комиссия работала на общественных началах. А как забавно было слышать на совещании: «Ребята, что вы пыжитесь? Давайте откроем спецсчет, и мы будем вам со своих денег перечислять. Только отстаньте от нас». Вместе с тем мы никогда не говорили, что не должно быть посредников. Они всегда были, есть и будут. Вопрос в целесообразности их использования и в суммах, которые фигурируют в соглашениях. Поверьте, для любого обывателя увидеть сумму в €5 млн за услугу — которая в соглашении описана двумя строчками: «Оказал содействие в подписании трудового договора с футболистом...» (не смейтесь, я почти буквально описал) — будет шоком. Если вы привозите в «Аланию» футболиста, он не играет ни одной игры, его увольняют за прогул и при этом выплачены десятки миллионов рублей и всё это отображено на официальном сайте Счетной палаты — где последствия? Уволен юрист и объявлен выговор главному бухгалтеру? Об этом идет речь — через эти каналы уходят большие деньги налогоплательщиков. И мы первыми ввели ограничения на максимальную сумму выплаты футбольными клубами агентам. Но не представляете, какое давление при этом оказывалось, ведь, по сути, утверждает регламент исполком РФС, а все мы понимаем, какой там в нынешней конфигурации вес у клубов.

— Противниками сокращения максимального вознаграждения были именно клубы?

— Как ни странно это выглядит, но да. К сожалению, дальше разговоров и полемики дело не пошло, и на все мои предложения заявить свою позицию письменно никто не отреагировал. А ведь самым действенным способом по прекращению необоснованных выплат по посредническим услугам является публичность их оформления. Если руководитель будет знать, что любой болельщик будет в курсе выплаченных сумм по каждой сделке и сопоставит их с конечными результатами по сезону, не думаю, что у него останется выбор — подписывать завышенные и необоснованные суммы или нет. Поверьте, если бы болельщики увидели хотя бы одну десятую того, что видит комиссия, не все руководители остались бы на своих местах. Но реализовать задуманное лично мне не удалось по описанным выше причинам.

— Правда ли, что должность председателя комиссии была довольно денежной и что якобы даже были определенные ставки за лицензию?

— Ставки или нет, я не знаю, слышал, что со «своего» просили $10 тыс. и с «чужого» $20 тыс. Кто такие «чужие» и «свои»? Я так полагаю, «чужие» — это те, кто вообще со стороны зашел в бизнес, кого никто не знает и кому никто не дает никаких рекомендаций. «Свои» — те, кто крутился в футболе раньше, но просто в какой-то момент решил стать агентом. Он с кем-то приходил, и ему объявляли сумму.

— Вы сами верите в это?

— Я никого за руку не ловил, и ничего доказанного нет, поэтому говорю, что мне рассказывали люди, которые приходили и пытались сдать экзамен на лицензию. Мне не предлагали, а про своих коллег рассказывали. Вторичный фактор, который наводит на плохие выводы, — когда после того, как я возглавил комиссию, где-то в течение месяца, у меня был шок от того, сколько мне звонили люди, получившие лицензию осенью 2012-го, прямо перед моим приходом, и спрашивали, где скачать регламент. А я знаю, что такое агентский экзамен. Если я его захочу сейчас сдать, мне нужно будет месяца три готовиться. Сидеть и готовиться. Там очень сложные вопросы. И когда люди, получившие в сентябре лицензии, звонили мне в декабре с вопросом, где скачать регламент, возникает мысль, что они его просто не видели и вообще не знают, что это такое.

— Почему при вас никто не смог сдать агентский экзамен?

— Я сразу сказал: никаких препятствий чинить не буду, поэтому сдавайте. Кто сдаст — тот сдаст. Желающих оказалось не так много. В результате мы всего два раза организовали экзамен. На первый пришло человек пять, на второй — еще меньше. Никто не сдал.

— Существуют честные агенты?

— Я бы не стал давать оценки честности или нечестности. Просто есть разные теперь уже посредники. Есть ребята из числа бывших футболистов, которые сами занимаются этой работой. Они вполне нормальные и адекватные. Ищут игроков и устраивают во второй лиге, получая по 50–70 тыс. рублей. И они абсолютно разделают мою идеологию. А есть люди, которые поделили золотую сотню перспективных футболистов. Она вся поделена полностью. Там нет ни одного футболиста, который был бы вне этой системы взаимоотношений. Игроки сами себе не принадлежат. Есть группа лиц, контролирующих всё. И тенденции переходов отдельных игроков из клуба в клуб предельно понятны. Куда группа лиц примкнет — туда игроки пойдут. Нельзя войти в этот бизнес только за счет умения видеть людей, грандиозного таланта и чутья на хороших футболистов. Это не первично. Первично: кто стоит за тобой. Даже если ты придешь, подпишешь хороших игроков и сумеешь их куда-то продвинуть, ситуация с Тишковым (футболист, футбольный агент и телекомментатор, был убит 11 января 2003 года, убийство до сих пор не раскрыто. — «Известия») сразу и на корню объясняет тебе всё. Тишков — это пример бывшего футболиста, который понимает футбол, разбирается в нем и готов за нормальные деньги ребят вести. И его гибель всем подобным ему ребятам сразу показала: не надо. «Хотите работать — идите к нам, а самим не надо». И всё это влияет на результат. Когда футболист себе не принадлежит, когда он не знает, где будет играть через год, поэтому лишен понятия верности клубу, самоотдача на поле становится вторичной. Потому что ему без разницы, как играть — он всё равно в следующем сезоне может оказаться в другом клубе. И никто не хочет это понимать. Хотя еще несколько лет назад Еврокомиссия сделала доклад об институте посредников, коснувшись в том числе игровых видов спорта. И вывод был однозначен: агенты-посредники превышают свои полномочия, выходят за рамки того функционала, который им предназначен. И теперь главный вопрос: будет ли у нас в стране кто-то с этим бороться? Наша команда попыталась — вы видите, чем это обернулось для нас. Потому что это группа лиц, обладающая финансами, адмресурсом. Мы впервые об этом заговорили еще в июле 2010-го, когда Толстых, будучи президентом ПФЛ, направил материалы в комиссию по агентской деятельности, — реакции никакой.

— Но ведь в регламентах предусмотрены санкции, в том числе и штрафы?

— Когда мы сделали первую редакцию агентского регламента, первое, что сделали, — обнулили штрафы с агентов, потому что у нас не было задачи качать с них деньги. Но мы ввели другие штрафы — штрафы для клубов, вплоть до снятия очков.

— Применяли эти санкции?

— Применили в начале работы на уровне предупреждения «Волгарю», «Спартаку», «СКА-Энергии», «Тереку», «Балтике», «Алании». Они работали с нелицензированными агентами. Но все эти факты были до нашего прихода, поэтому мы решили не применять жесткую санкцию задним числом. Сделали предупреждение — и больше это не повторялось.

— Решение ФИФА упразднить институт футбольных агентов — это то, к чему вы стремились?

— К сожалению, у ФИФА было два плохих выбора. Как и у РФС. Оставить регулирование этого рынка — с максимумом полномочий, но минимумом ресурсов, чтобы контролировать агентов. Или применить новую концепцию. Я лично вижу нежелание ФИФА плотно контролировать далее этих субъектов футбола. И теперь посредники по факту таковыми не являются. И всё регулирование должно проводиться правоохранительными органами страны, и никакого приоритета у каких-либо посредников нет. Они так же, как вся агентская деятельность как таковая, введены в рамки закона. По моему глубокому убеждению, государство должно и, я думаю, будет рассматривать эти дела на основе законодательства РФ, и без оглядки на внутренние регламенты общественных организаций. И если уж и оценивать специфику рынка, то знать меру и дать самому рынку двумя-тремя решениями понять, что дальше так нельзя, а то эта «специфика» может до плохого довести. Ситуации, при которых клуб выплачивает несколько миллионов евро за то, чтобы агент устроил футболиста по ходу сезона в другой клуб, который ведет соперничество с первым за призовые места, — это что, специфика футбола или правила делового оборота? Есть законодательство, есть аналогичные решения в других сферах — применяйте. Относитесь к этому как к обычной сделке, совершающейся в гражданском обороте. Разумеется, посредники есть и будут. И они нужны. Вопрос в соразмерности их доходов и их влияния. Я вижу угрозу нашему футболу в том, что они влияют и на результаты матчей, и на комплектацию команд.

www.izvestia.ru

(Дата обращения 28.08.2015.)